|
|
 Александр Дугин. В русофобии повинны и Зеленский, и украинское правительство, и Верховная Рада, и самые различные украинские партии и политики, и националисты, и ВСУ, и конечно же, украинские нацисты, которых тоже не мало, но дело не только в них. Если мы понимаем денацификацию как русофобию, то больше нет необходимости доказывать, что в Украине «нацисты все», а Зеленский «антисемит». Ну пусть не все, и пусть Зеленский не антисемит, зато и он, и большинство политических сил, и само украинское государство являются в полной мере открытыми и последовательными русофобами. А раз так, мы вообще ничего никому не должны доказывать: СВО – наш ответ на критически высокий уровень русофобии в соседнем государстве, на который мы просто не можем не реагировать.
|
|
|
|
 Юнна Моритц. Все лучшие уехали, все лучшие уедут, уехал цвет нации, уезжает цвет нации, уедет цвет нации, остаются одни хренации, – вот какие галлюцинации достигают своей кульминации, долбая мозги россиян, используя махинации диктаторской интонации. Это приём удава, который глотает кролика – жертву гипнотизации. Устно и письменно, печатно и телевещательно, кошмаря цифрами, именами, успехами граждан, уехавших из России на запад, работает на истребление самооценки, на паралич Воли к Жизни этот приём удава, который гипнотизирует оставшихся здесь кроликов…
|
|
|
|
 Знаете, коллеги, я, вот, все по своей дурацкой привычке все кручу-верчу, что было лучше, – в 2014 или сейчас. И, знаете, что в долгосрочной перспективе лучше сейчас. Да, это оказывается много труднее, чем было бы в 2014 году, когда ВСУ и добробаты были, понятно, слабее, менее мотивированы, хуже вооружены. Сейчас мы воюем с системой, которую создали только ради того, чтобы натравить ее сперва на Донбасс, а потом – на нас. Но есть два момента: Первый момент очевиден: экономическая ситуация. Но есть и второй момент. Куда менее очевидный, но гораздо более важный в среднесрочной перспективе.
|
|
|
|
| |
|
